Зуев Дмитрий Павлович (1889-1967)

"Я застал в живых одного из последних изготовителей нюхательного табака, легендарного знатока природы и писателя Дмитрия Павловича Зуева. Он появлялся регулярно с очередной порцией «Заметок фенолога» в доме редакций московских газет на Чистых прудах, 8, в неизменной тужурке, по его словам, с плеча Льва Толстого. Казалось, живет он не в городе и не в деревне, а в лесах Подмосковья, исхоженных им вдоль и поперек. Его почитали как корифея охотники, рыболовы, грибники и ягодники. И в редакции «Московской правды» его чтили и публиковали.

Сын крестьянина Калужской губернии, потомок барских егерей родился в 1889 году. За долгую жизнь не раз менял род занятий, служил учителем, бухгалтером, конторщиком, газетчиком. Талант писателя заметили в нем учителя, школьное сочинение о родной природе было настолько изумительно, что в числе экспонатов русского отдела попало на Парижскую всемирную выставку 1900 года.

С годами занятия в классах и конторах Зуев забросил и стал профессионально изучать флору и фауну Подмосковья, писать о природе так же хорошо, как в детстве.

В советские годы писатель ушел в автономное плавание, независимое от власти, невзгод и нехваток. Ему было достаточно купить в лавке соль и хлеб, все остальное — мясо, рыбу, грибы, ягоды — добывал своими руками в лесу и на реке. В годы Отечественной войны в тылу врага партизанам вместе с боеприпасами и оружием доставляли с «большой земли» написанную Зуевым памятку «Какую пищу можно найти в лесу».

Москву и русскую литературу, поэзию Зуев знал великолепно, но писал о них с точки зрения фенолога, о чем говорят заголовки его публикаций: «Пушкинская осень в Москве», «Гоголь и Аксаков с корзинами», «Альпийские фиалки в Измайлово», «По бульварам столицы»… Предисловие к книге «Времена года» Дмитрия Зуева написал автор романа «Русский лес» Леонид Леонов, обещая читателям, что «это книга обо всем: о лесах и водах, о падающих листьях и облаках: о птицах и зверях; об охоте и рыбной ловле…».

Появляясь в «Московской правде» в свои семьдесят лет в залихватском берете и с седой бородой пророка, он не рассказывал о былой жизни, не читал стихи, не говорил о Москве. Каюсь, я не расспрашивал его о прошлом и мало что ведал о нем. Знал одно: пишет мой внештатный автор как никто другой в газете МГК КПСС и Моссовета, перегруженной официальными сообщениями ТАСС, озабоченной выполнением планов и соцсоревнованием. Но в малых дозах на ее страницы допускались и такие перлы:

«Лунной ночью в березовом лесу светло как днем. Свет луны отражается сугробами и делает лес просторным, похожим на огромный зал с белыми колонами. Полна тайн настороженная тишина ясной зимней ночи».

Неизменно улыбаясь, Зуев первым делом угощал собственного изготовления пылевидным табаком. Вынимал из табакерки, насыпал горсточку на ладонь между большим и указательным пальцем, показывал, как подносить табак к носу и глубоко его вздыхать. Старик радовался, если принявший его угощение начинал громко чихать. Тихо не получалось.

Дмитрий Павлович вручал мне не разрозненные листки, а свиток. Чтобы прочитать рукопись, ее следовало развернуть. Не знаю, о чем писал в молодости Зуев в газетах, на склоне лет он приносил предваряемые трогательными обращениями со старомодными изъявлениями в почтении к редактору изящные заметки о подмосковной природе, а она изобиловала тайнами: глухими тропами, таежными уголками и заливными лугами.

С Зуевым ходил в лес молодой Василий Песков и опубликовал о нем в «Комсомольской правде» очерк «Лесной человек». По его словам, «он был из породы прекрасных чудаков, у которых богатство умещалось в котомке и которым рады были у любого очага и огня». После того хождения подарил Вася свою книгу «Шаги по росе», за которую первым среди журналистов Советского Союза получил Ленинскую премию, с автографом: «Патриарху природолюбов Самому… Дмитрию Павловичу Зуеву от робкого ученика — автора этой книги».

Я написал о «прекрасном чудаке» в 1967 году некролог со взятым в черную рамочку заголовком «Дмитрий Павлович Зуев». За что мой незабвенный редактор Юрий Иванович Баланенко получил замечание в МГК партии, где ему разъяснили, что, во-первых, такие траурные извещения в рамочках следовало печатать с разрешения горкома партии, а во-вторых, такая честь автору «Заметок фенолога» и чудных книг не полагалась по чину. Между тем книга Зуева «Дары русского леса» выходила в Москве неоднократно, последний раз тиражом 325 тысяч экземпляров в 1988 году. Сочинения фенолога Песков поставил рядом с книгами Аксакова и Пришвина."

Василий Песков. Из книги "Дороги и тропы"

"Мальчишкой я уже знал: грачи прилетели — весна; прилетела кукушка — конец охоты, дичь села на гнезда; ласточки прилетели — можно купаться. Эту азбуку в готовом виде я получил из копилки сельского опыта. А ведь кто-то первым заметил все это. «Лини мечут икру, когда зацветает калина. Перед дождем иволга кричит дикой кошкой. Цветок лилии опустился под воду — близится летний вечер». Названия месяцев у славян крепко связаны с проявлениями природы: май — травень, июль — липец (время цветения липы), декабрь — студень... В этой цепи увязок и наблюдений трудно увидеть начало. Не будет у нее и конца. Каждый любознательный человек может сделать свое открытие. И есть наблюдатели за природой, талантливые и влюбленные. Они прославили фенологию — самую поэтичную из наук. Дмитрий Кайгородов, Виталий Бианки, Михаил Пришвин. Рядом с этими именами можно назвать и фенолога Дмитрия Зуева.

О природе центра России он знает, кажется, все. Если пойдет разговор о птице, он узнает ее по голосу, скажет, когда прилетает, где зимовала, в каких местах любит гнездиться, чем кормится, кто враги у нее, поет ли в неволе, как называют эту птицу в народе, расскажет, где наблюдал птицу и какие приключения случились при этом. Заметьте: это о каждой птице! Он помнит, когда дрозды зимовали в московских лесах, знает, какая птица может глядеть, не моргая, на солнце, в какую морозную зиму московские воробьи искали убежища в метро «Смоленская». Он видел журавлиные пляски. Поэтично расскажет, почему щегла называют щеглом, а снегиря — снегирем. Он знает таинственного соперника соловья — птицу варакушку, может подражать десяткам лесных голосов. И это не простая копилка знаний. Человек понимает сложные взаимосвязи в природе, у него есть ключи к лесным и полевым тайнам. И нет проявления жизни, какое он пропустил бы без внимания. Он пчеловод с пчеловодами. Он первый среди охотников. Он ботаник, знающий красоту, цену и родословную каждого из цветков, каждой травы и каждого дерева в Подмосковье. Он агроном и лесник, собиратель народных примет и хороший знаток русской поэзии.

За шестьдесят лет он исходил берега подмосковных речек, озер, луга, глухие болота и отдаленные лесные углы. Он знает не только идущие по кругу закономерности, но, как истинный наблюдатель, помнит все природные аномалии. Он скажет, в каком году в июле были морозы, когда вишня цвела в апреле, а в феврале была метель с громом и молнией.

Во время войны маленький самолет увозил к партизанам патроны и листовки с зуевским текстом: «Какую пищу можно найти в лесу». Зуевым написана редкая, поэтичная и очень нужная книга «Дары русского леса». К старику идут за советом, когда собирается «экспедиция» за грибами или снимается фильм о природе. Просто с ним посидеть у костра — радость ни с чем не сравнимая.

А ведь мы могли и не знать человека, не обладай он и еще одним высоким талантом — талантом рассказчика. И не просто рассказчика, а поэта. Человек имеет свой голос, самобытный и сильный.

Если очень вам повезет, на прилавке у букиниста вы можете встретить книжку «Времена года». Покупайте немедленно! Книжку не с чем сравнить, потому что она самобытна по форме, по стилю, по духу. Короткие заметки, или, как принято теперь называть, новеллы: о птицах, о рыбах, о грозах, о холодных лесных ручьях, о сенокосе, о зверях... Нельзя перечислить и малой доли всего, что вместили четыре сотни страниц. Леонид Леонов назвал эту книгу «окном, распахнутым прямо в чащу подмосковного леса». Обычные слова добротного, неиспорченного русского языка в книге. Но как мастерски найдены, как поставлены в соседстве друг с другом! Читаешь — и видишь солнечные зайчики на траве, слышишь шорохи, скрип снега, чувствуешь лесной запах, взволнованное дыхание очарованного рассказчика. Книжка — редкостный сплав справочника и поэмы. Живущий среди природы прочтет ее с большой практической пользой. Для горожанина, неизбежно тоскующего о потере лесов и полей, — это праздник, пришедший в дом. Книжка писалась всю жизнь — семьдесят лет.

Во Франции в прошлом столетии жил один учитель — чудак по фамилии Фабр. Бросил учительство и с лупой целыми днями лежал в бурьянах, наблюдал жуков и козявок. И так всю жизнь «пролежал в траве с лупой». Добропорядочные селяне смеялись, конечно, над чудаком. Но вот чудак разогнулся и рассказал, что он увидел в сухих бурьянах. И так рассказал, что мир вот уже сотню лет не может оторваться от его книги.

Зуев чем-то напоминает французского «чудака». Семя его талантливой книги было заложено в детстве. «Грибы я искал, еще не умея как следует говорить. Мать у овина посадит, молотит с отцом снопы, а я ползаю, ищу в листьях грибы...» Школьное сочинение о природе двенадцатилетнего Дмитрия Зуева в 1900 году послали на Парижскую всемирную выставку... Первый хлеб человек заработал учительством, потом стал конторщиком, бухгалтером в Петербурге, потом репортером газет. Работал в «Утре России», позже в «Известиях». «Одной ногою стоял в газете, другой — в лесу». «Заметки делал сидя на пнях, а в редакцию являлся с рюкзаком и ружьем». Лес победил газетчика. Человек редко стал появляться в городе. «Чудак...» Он, и правда, жил подобно лермонтовскому Казбичу: одежда в лохмотьях, оружие — в серебре. Все имущество: рюкзак, неизменный монокль, жаровня и табакерка. Зато ружье — английской работы, самой высокой цены, «второе в Москве — только у Ворошилова». Он, как и в молодости, метко стреляет, хотя один глаз у него с детства не видит...

«Лесного человека» давно заметили. В юности на литературных вечерах Зуев встречался с Иваном Буниным, был близок с Пришвиным, Новиковым-Прибоем и Ставским. Он мог вести серьезные беседы о судьбах литературы и писал... заметки в вечерней газете. Писал о том, что увидел и разгадал в лесу, что подслушал на деревенских праздниках. Было ему и трудно, и чувствовал он себя временами «гадким утенком». Его поддержали те, для кого он писал. Гора читательских писем. Люди разглядели в коротких заметках и поэзию, и копилку дорогих наблюдений...

Одна большая страсть руководила человеком семьдесят лет. Одна большая страсть в человеческой жизни всегда приносит плоды.

Необходимое дополнение к этим заметкам, Дмитрий Петрович умер спустя два года после того, как я написал о нем для газеты. Мы не один еще раз сходили с ним на грибную охоту и посидели у самовара. Умер он тихо среди бумаг и пучков травы, развешанных по стенам..."

Василий Песков. Из предисловия к книге "Дары русского леса"

"Сейчас, в грибную пору, в подмосковном лесу вам может встретиться человек, похожий на сказочных берендеев. На восьмом десятке люди больше всего ценят печку или завалинку возле дома. Этот же продолжает ходить по земле. Сорок грибных вёрст за день — обычное дело. Хотя видом, конечно, стар. Жидкая бородёнка похожа на лесной мох. Крючковатый нос вызывает в памяти царя Ивана. Морщины. Сутуловатость. Но если вам случится заговорить или даже встретиться с берендеем глазами, вы поверите: бывают люди, до края лет хранящие огонь, называемый молодостью.

В лукошке у встречного — полным-полно. У вас в корзине — две красные сыроежки. Не удивляйтесь: вы встретились с грибником, равного которому, может, и не было на лесных землях. Что корзина грибов... Он знает всё о грибах! Старик разговорчив, и если бы вам удалось присесть рядом с ним где-нибудь на поваленном дереве, вы узнали бы: «Съедобных грибов в европейских лесах больше двух сотен, люди же собирают не более двух десятков. Англичане так вовсе все грибы считают «погаными» и признают одни шампиньоны. Шампиньоны у англичан растут в старых штольнях и бомбоубежищах... У шампиньона восемнадцать миллиардов «семян», потому он встречается всюду — от Шпицбергена до Памира. В Арктике, высоко в атмосфере находят споры грибов. А всего грибов на земле... восемьдесят тысяч!»

Перепечатка и цитирование материалов, размещенных на сайте, только с разрешения автора.